Позднесарматская культура, археологическая культура 2—4 вв. н. э. Вопрос о происхождении и этнокульт. принадлежности П. к. остается дискуссионным. Памятники П. к. впервые выделены в 1895 на территории Саратовской губ. А. А. Синицыным, к-рый соотносил погребения близ Няшевки и Лебяжьей (глубокие грунтовые ямы, костяки ориентированы верх. частью на С., черепа деформированы)с погребениями Сев. Кавказа. В 1900—05 под рук-вом П. П. Грекова были проведены раскопки курганов на р. Иловле в районе ст. Гусевка и Мишкиной Пристани. Значительная роль в определении хронологии сарматских погребений Ниж. Поволжья сыграли раскопки Н. И. Веселовского на Кубани. В. В. Гольмстен, Б. Н. Граков, П. Д. Рау и П. С. Рыков в разные годы вели раскопки подбойных погребений, содержащих костяки с деформир. черепами. Рау и Рыков связывали их происхождение с аланами, Рыков не исключал их гуннского происхождения. Исслед. памятников П. к. было продолжено И. В. Синицыным. В 1930-е гг. вышла первая работа по антропологии сарматов Н. Поволжья, написанная Г. Ф. Дебецем. Е. В. Жиров, обобщив имеющийся антропологич. мат-л, пришел к выводу о том, что появление подобного обычая (деформация черепов умерших) у сарматов Ниж. Поволжья связано с влиянием культур ср.-азиат. районов (таласские могильники) и в конечном итоге с продвижением гуннов. Дальнейшие исслед. велись после Великой Отечественной войны. К. Ф. Смирнов датировал позднесарматский период 2 — кон. 4 в. н. в., основываясь на новых данных: в Ниж. Поволжье были обнаружены археологические памятники с необычными элементами в погребальном обряде (бескурганные погребения и курганы с кострищами) и веществ. комплексе (предметы эпохи Великого переселения народов). Смирнов также выделил осн. типы конструкций погребальных ям П. к., дал характеристику материальной культуры. Итоги изучения сарматов были подведены Граковым, к-рый дал назв. последнему этапу сарматской культуры — шиповский (по погребениям у ст. Шипово), определил ее носителями аланов. Хронологич. рамки П. к. Граков определял 2— 4 вв. н. э. Накопление археол. мат-ла позволило поставить вопрос об этнокульт. принадлежности курганов П. к. Большая часть исслед. не оспаривала аланской принадлежности памятников П. к., хотя Смирнов не исключал гуннского влияния; Л. Г. Нечаева соотнесла отд. типы погребальных сооружений с гуннскими. И. П. Засецкая выделила памятники гуннского времени, датир. последней четв. 4 в.— 1-й пол. 5 в. н. э., к началу этого периода отнесла последний этап П. к.; включила в группу памятников гуннского времени и погребения у ст. Шипово; указала, что эти памятники относятся к др. культ.-ист. периоду, поэтому назв. «шиповская культура» не может быть применимо для позднесарматского периода. Можно утверждать, что в материальной культуре поздних сарматов прослеживаются многочисл. элементы культур регионов евразийской степи, в частности нек-рые элементы погребальной обрядности, характерные для могильников гунно-сарматской культуры, располож. в юж. районах Челябинской обл. (могильники Агаповский 2, Магнитный, Большекараганский могильник и др.).
