Лишенцы, в 1918—36 в СССР лица, лишенные избират. и др. гражд. прав на основании принадлежности к «эксплуататорскому классу». В соответствии с «Декларацией прав трудящегося и эксплуатируемого народа РСФСР», принятой 10 июля 1918, к таковым были отнесены: «а) лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли; б) лица, живущие на нетрудовой доход, как-то: проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т. п.; в) частные торговцы, торговые и коммерческие посредники; г) монахи и духовные служители церквей и религиозных культов; д) служащие и агенты бывшей полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений, а также члены царствовавшего в России дома». Впоследствии к Л. относили также родственников эмигрантов, бывших нэпманов (см. Новая экономическая политика) и раскулач. крестьян (см. Раскулачивание). Включение той или иной категории населения страны в число Л. регламентировалось различными декретами и инструкциями. Так, 2-я глава декрета ВЦИК «Об утверждении инструкции о выборах городских и сельских советов и о созыве Съездов Советов», принятого 26 нояб. 1926, включала подробный перечень категорий селян, лишенных избират. прав: «а) земледельцы, применяющие наемный труд. сезонный или постоянный, в таком объеме, который расширяет их хозяйство за пределы трудового... б) земледельцы, имеющие наряду с земледельческими хозяйствами собственные или арендованные промысловые и промышленные заведения и предприятия (мельницу, крупорушку, маслобойку и т. п.), ведущиеся с применением постоянного или сезонного наемного труда; в) земледельцы, занимающиеся наряду с земледельческим хозяйством скупкой и перепродажей скота, сельскохозяйственных и иных продуктов в виде промысла (барышники-прасолы); г) лица, закабаляющие окружающее население путем систематического предоставления в пользование имеющихся у них сельскохозяйственных машин, рабочего скота и проч. или постоянно занимающиеся снабжением населения кредитом (товарным или денежным) на кабальных условиях». Л. обрекались на голодное, бесправное существование. Полностью исключались из полит. жизни страны, не могли участвовать в выборах в органы власти, занимать адм.-хоз. должности; не имели труд. книжек, а потому не получали пенсий; в условиях карточной системы им не выдавали продуктовых и пром. карточек; их дети не могли учиться в старших классах школы и в высших уч. заведениях. Л. и их дети при призыве в армию могли быть зачислены только в тыловое ополчение. Против Л. проводились массовые идеологич. кампании. Большинство Л. подвергалось репрессиям, мн. из них были уничтожены физически. Л. могли опротестовать решение о лишении их избират. прав. обратившись с жалобой в соответствующую избират. комиссию или Президиум ВЦИК. При этом требовалось доказать, что сведения, на основании к-рых они включены в число Л., не соответствуют действительности. Положение Л. на Южном Урале не отличалось от их положения в др. регионах страны: на них распространялись те же законодат. и юрид. акты и парт. установки. В кон. 1920-х гг. прошла массовая кампания по выселению Л. из коммунального жилья, совпавшая с активизацией антирелиг. деят-сти. В местной печати публиковались резолюции рабочих собр. с призывами очистить муниципальное жилье от Л. Так, 27 дек. 1929 в газ. «Челябинский рабочий» появилось след. заявление: «Рабочие чаеразвесочной фабрики, учитывая жилищный кризис в Челябинске, в связи с постройкой тракторного, цинкового и других заводов, вполне поддерживают резолюцию красноармейцев и комполитсостава 171 полка об уплотнении квартир и выселении чуждого элемента из коммунальных квартир». Фактически после проведения кампании по муниципализации жилья, т. е. передачи частных владений в гор. собственность (нач. 1920-х гг.), «чуждый элемент» лишали жилья как такового. Горкомхозу предписывалось «проверить состав жильцов коммунальных домов и раз и навсегда освободить их от нетрудового элемента». Показат. выселениям, широко освещавшимся прессой, подверглись известные в Чел. священнослужители — еп. Пётр (Холмогорцев) и прот. В. И. Кудрявцев. Параллельно с выселением Л. из коммунальных квартир была развернута кампания по исключению их детей из школ. В ст. «Из всех щелей» (газ. «Челябинский рабочий» от 7 марта 1929) содержалась жесткая критика в адрес Чел. гороно, не принимавшего в этом направлении решит. мер и благодушно относящегося к тому, что «челябинская центральная школа вплоть до последнего времени является местом, где проходят “курс науки” “маменькины сынки”, дети торговцев, попов и лишенцев всяческого рода». Термин «Л.» вышел из употребления (в указ. значении) после принятия Конституции СССР 1936, к-рая в соответствии с идеологич. установками была призвана отразить полн. ликвидацию эксплуататорских классов, а потому декларировала всеобщность выборов. В соответствии с ней «все граждане СССР, достигшие 18 лет, независимо от расовой и национальной принадлежности, вероисповедания, образовательного ценза, оседлости, социального происхождения, имущественного положения и прошлой деятельности» получали «право участвовать в выборах депутатов и быть избранными за исключением умалишенных и лиц, осужденных судом с лишением избирательных прав».
