Кочевничество (от тюрк. кбб — «переселение», «путешествие»), форма номадизма (от греч. nomados — «кочующий»); образ жизни скотоводов, практикующих круглогодичный выпас скота с посезонной сменой пастбищ. Имеет неск. степ. подвижности, обусловл. характером ландшафта и климата, кол-вом скота, составом стада, плотностью населения, влиянием земледельч. цивилизаций и др. Кочевые и полукочевые формы скотоводства утвердились в евразийской степи в нач. 1 тыс. до н. э. в результате адаптации оседлых скотоводч.-земледельч. племен эпохи бронзы к экстрем. изменениям климата и сохранялись практически без изменений на протяжении почти 3 тыс. лег. Переход к кочевому пастушеству позволил человеку сравнительно обеспеченно существовать в степных и пустынных регионах, даже сейчас неблагоприятных для успешного земледелия. В сфере материальной культуры для племен, к-рые вели кочевой образ жизни, было характерно использование легкого переносного жилища, предназнач. для верховой езды одежды и др. Специфич. чертами «кочевой цивилизации» являются также культовое отношение к скоту, воинственность и презрение к оседлости, сравнительно высокое положение женщины, скромность быта, гостеприимство, отсутствие или огранич. применение письменности, развитые генеалогия и эпос. Для К. в сформировавшемся виде был характерен рацион. подбор пастбищ (особенно тщательно — мест зимовок) и разведение ж-ных, наиб. приспособл. к круглогодичному выпасу. Скотоводство при миним. труд. затратах давало кочевникам молочную и мясную пищу, средства передвижения, мат-л для изготовления жилья, одежды и домашней утвари, топливо и др. Кочевники занимались охотой, собирательством, иногда примитивным земледелием, но их существование, по замечанию ср.-век. летописца, «полностью и целиком зависело от овец и лошадей». В Юж. Зауралье в х-ве народов раннего жел. века и средневековья (саки, сарматы, гунны, кимаки, кыпчаки, монголы, ногаи, башкиры, казахи и др.) ключевую роль играло коневодство. Это объясняется повыш. ценностью лошади как воен.-трансп. ж-ного, источника мяса, молока, жира; ее способностью к тебеневке (добыванию корма из-под глубокого снега). В условиях Южного Зауралья лошадь не нуждалась в заготовке для нее на зиму корма, поэтому достаточное кол-во лошадей в стаде позволяло полукочевым башкирам легче переносить трудности зимнего периода, казахам — обходиться короткими, наиб. экономными сезонными перекочевками. При недостатке лошадей казахи были вынуждены уходить на зимовку далеко на Ю. к берегам Сырдарьи — до песков Кызыл-Кума. Так, по свидетельству И. В. Виткевича (1836), «у чумекейцев, которые в баранте с джапасцами, дюрткаринцами и кипчаками, лошадей очень мало; большей частью одни верблюды и бараны; а как в северной части степи одни только лошади могут довольствоваться круглый год подножным кормом, то чумекейцам и остается только запасать сено для баранов своих между Уралом и Иргизом, где иначе зимовать невозможно, или убираться на Сыр». Натур. характер кочевого х-ва, подвижность, кочевание (преим. небольшими семейно-родовыми группами) и ряд др. присущих К. особенностей способствовали консервации традиционных родоплем. ин-тов. В кочевом об-ве отсутствовала потребность в государственности с ее управленч.-распределит. аппаратом. С др. стороны, нестабильность кочевой экономики (к-рая зависела от колебаний климата, достатка пастбищ и степ. миролюбия соседей), по мнению франц. историка Ф. Броделя, время от времени превращала степь в «бесконечной длины запальный шнур, который при малейшей искре воспламеняется и сгорает по всей своей длине». В такие периоды кочевникам удавалось создавать «кочевые империи» — гос-ва, господствовавшие над земледельч. областями и эксплуатировавшие их (гос-ва скифов, хунну, тюрок, хазар, монголов и др.). Большинство вопросов, касающихся К., являются дискуссионными. Особенно противоречивы оценки взаимоотношений кочевого мира с земледельч. народами и влияния кочевников на историю Евразии. Традиционная точка зрения обнаруживает в К. только разрушит. начало. Ее источник — многочисл. свидетельства древних и ср.-век. авторов, к-рые как представители «цивилизованного» об-ва видели в кочевниках дикие орды разрушителей, насильников и мародеров. Др. точка зрения представляет кочевников кроткими и простодушными пастухами, создателей кочевых империй Аттилу и Чингисхана — благородными защитниками справедливости и порядка. Сторонники 3-й точки зрения, отмечая тупиковый характер кочевого способа пр-ва (необходимость огромных пастбищных терр., малая продуктивность, неизменность орудий труда, чрезмерная подчиненность климат. фактору), признают за К. важную культ. и экон. миссию, заключавшуюся в оживлении застойных цивилизаций; налаживании торг., технолог. и иных связей между центрами оседлости («мир-империями»); освоении непригодной для земледелия аридной зоны и стабилизации прод. рынка. В кон. 19 в. в связи с развитием товарного жив-ва и распространением механич. транспорта начался кризис кочевого скотоводства. В 1-й пол. 20 в. К. в евразийской степи практически исчезло вследствие гос. политики, направл. на развитие пром-сти и поддержку индустр. форм с. х-ва.
