Обручёвский этап, один из этапов истории ранних кочевников Южного Зауралья (2-я пол. 6 — 5 вв. до н. э.). Характеризуется значит. изменениями, связ. с распадом прежних этнокульт. образований раннескифского (раннесакского) времени и формированием новых. Представлен памятниками древнепрохоровского этапа прохоровской культуры (более чем 90 погребальных и помин. комплексов и ряд случайных находок), пришедшей на смену бобровско-тасмолинской культуре (см. Бобровский этап). Курганы возводились на возвышенностях, располож. на коренных берегах рек, у берегов озер, в междуречье. Насыпи, как правило, из земли и камня (или их сочетания). Камень использовался для сооружения панциря над насыпью, кольца в основании, вымосток на вершине кургана или вокруг могильных ям. Конструкции представлены бревенчатыми настилами на древнем горизонте вокруг могильных ям, сооружениями каркасного или шатрового типа, срубами, клетями и др. Типы погребальных камер — простая грунтовая яма, ямы с заплечиками, с наземным или углубл. дромосом. Более четверти погребений совершено на уровне материка, на древнем горизонте или на невысоком помосте. Погребенные уложены на спине (руки преим. вдоль тела), ориентированы с З.-С.-З. на В.-Ю.-В. Многочисл. парные и коллективные (до 5 в 1 камере) захоронения. Нередки полн. или частичные трупосожжения на месте. На дне погребальных камер следы органич. подстилки, меловой или углистой подсыпки, в 2 случаях — прямоугольные глинобитные очаги. Среди сопроводит. инвентаря — вооружение, орудия труда, украшения, части конской сбруи, предметы культового назначения (кам. блюда-жертвенники, костяные трубочки с краской и др.), керамика (плоскодонные и круглодонные сосуды); из пищи — мясо крупного и мелкого рогатого скота, лошади. Формирование прохоровской культуры в Южном Зауралье явилось результатом взаимодействия местного населения бобровско-тасмолинской культуры, саков Юго-Вост. Приаралья, скифов восточноевроп. степи и лесостепи, кочевников Сев. и Сев.-Зап. Китая. Проникновение отд. групп скифов в Юж. Приуралье произошло на рубеже 7—6 вв. до н. э. и в 1-й пол. 6 в. до н. э. Наиб. массовым и целенаправл. проникновение скифского этнич. компонента (вероятно, приднестровского лесостепного) было в кон. 6 в. до н. э. и обусловливалось изменением этнополит. ситуации в Причерноморье и Волго-Камье. Массовый отток в кон. 6 в. до н. э. ананьинского населения Ср. Поволжья на С. и В. привел к иссяканию осн. источника, снабжавшего в 7—6 вв. до н. э. население степи и лесостепи Причерноморья цветным металлом. Воен. активность номадов (см. Кочевничество) на юж. рубежах иткульской культуры привела к установлению в 6 в. до н. э. форм зависимости иткульского населения от кочевников (напр., уплата дани металлом). Во 2-й пол. 6 в. до н. э. кочевники Южного Зауралья включились в обменные операции по «торговому пути Геродота» (по к-рому поступали украшения и скифское оружие, использовавшееся в качестве образцов местными мастерами). Этим же путем проникли в степи Южного Урала мечи с когтевидным навершием и без него. В связи с массовым оттоком ананьинского населения из Ср. Поволжья кочевники Южного Зауралья стали осн. поставщиками металла в лесостепное и степное Причерноморье. Проникновение групп скифского лесостепного приднепровского населения в Южном Зауралье обусловлено стремлением поставить под контроль пр-во металла и его транспортировку в Причерноморье. В кон. 6 в. до н. э. установились двусторонние связи кочевников Южного Зауралья с населением лесостепного Поднепровья и Ср. Подонья. От 24 до 36% бронз. предметов из памятников лесостепного днепровского левобережья 6—4 вв. до н. э. изготовлено из металла Южноурал. рудных источников. Вероятно, вслед за скифами в Южном Зауралье (как и в Юж. Приуралье) пришли саки Юго-Вост. Приаралья. Осн. причиной, вызвавшей включение сакских племен Приаралья в состав кочевого населения Южного Урала и проникновение их в лесостепь Зауралья и Зап. Сибири, были ист. процессы в Ср. Азии, связ. с политикой Ахеменидов во 2-й пол. 6 в. до н. э. Одним из факторов, обусловивших возникновение новой культуры, было перенесение номадами, кочевавшими между зап. отрогами гор Южного Урала и Юж. Приаральем, своих зимовочных терр. на Устюрт, а полит., экон. и культ. центра своего плем. объединения — в степи Юж. Приуралья. Близость памятников 2-й пол. 6 — нач. 5 вв. до н. э. Южного Урала, Семиречья, Юго-Вост. Казахстана (здесь и далее терр. совр. Казахстана), лесостепи и степи Обь-Иртышского междуречья, Верх. Приобья, Тувы, Минусинской котловины и Ордоса является следствием процессов, протекавших во 2-й четв.— сер. 6 в. до н. э. в Центр. Азии (изменение соотношения сил в среде местных кочевых объединений, вызвавших перемещения племен). Кочевое население Вост. Туркестана и Юго-Вост. Казахстана, примыкающего к Вост. Туркестану и составляющего с ним единое историко-культ. пространство, было частично вытеснено из этого региона. Наличие в степях Центр. Казахстана мощного объединения номадов обусловило 2 осн. направления этого движения. Одна часть кочевого населения Вост. Туркестана и Юго-Вост. Казахстана, двигаясь вдоль предгорий Алтая, достигла Верх. Приобья и закрепилась на территории, ранее занимаемых племенами большереченской культуры. Др. часть двинулась через Семиречье, Ср. и Ниж. Сырдарью на Юж. Урал. Это движение, скорее всего, имело характер постепенного расселения, результатом чего стало освоение Семиречья, вхождения отд. групп мигрантов в состав кочевых и полукочевых объединений Юго-Вост. Приаралья, Южного Зауралья и Приуралья. Неодинаковое соотношение составляющих пришлого компонента в Южном Зауралье и Юж. Приуралье и аборигенного населения обусловило своеобразие приурал. и заурал. вариантов прохоровской культуры Южного Урала на древнепрохоровском этапе ее развития. В Юж. Приуралье решающую роль в социально-полит. структуре об-ва ранних кочевников играл скифский этнич. компонент. Для Южного Зауралья вопрос о ведущем компоненте в социально-полит. структуре об-ва остается открытым. Приток нового населения в степи Южного Зауралья в кон. 6 — нач. 5 вв. до н. э. привел к ожесточ. борьбе за передел пастбищных угодий и маршрутов кочевания. В ходе столкновений отд. группы аборигенного бобровско-тасмолинского населения были вытеснены из степных равнинных терр. в вост. предгорья Южного Урала. Изменив формы ведения кочевого х-ва, они до 4 в. до н. э. сохраняли свои традиции погребальной обрядности. Часть прежних хозяев южнозаурал. степей была вынуждена уйти в заурал. лесостепь в среду местных племен, оставивших памятники воробьевского типа, где на основе смешения воробьевских, бобровско-тасмолинских и кочевых групп из Юго-Вост. Приаралья сформировалась гороховская культура. Различная направленность этнокульт. связей приурал. и заурал. номадов обусловлена пастбищно-кочевой системой. Для кочевников Юж. Приуралья осн. векторы этих связей были направлены на Ю. и 3.— в сторону Хорезма и восточноевроп. степи и лесостепи. Ранние кочевники Южного Зауралья поддерживали связи с кочевым и оседлым населением Юго-Вост. Приаралья и племенами заурал. лесостепи, носителями иткульской и гороховской культур. В кон. 6 — 5 вв. до н. э. южнозаурал. номады сохраняли прочные связи с населением тасмолинской культуры Сев. и Центр. Казахстана, через них — с более вост. регионами Евразии. Контакты, в т. ч. воен.-полит., с южнозаурал. населением способствовали быстрому распространению среди кочевников Сев. и Центр. Казахстана, а через них и у ряда племен востока Евразии, новых типов конской узды, наконечников стрел и клинкового оружия. Появление в кон. 6 — нач. 5 вв. до н. э. на территории Южного Урала нового объединения изменило расстановку сил в уралоказахстанских степях. Ведущую роль в этом регионе играли кочевники Южного Урала. В нач. 5 в. до н. э. начался процесс постепенной сарматизации культуры кочевников восточной части урало-казахстанских степей, особенно ярко проявившийся в 4—3 вв. до н. э. Одним из факторов, обусловивших усиление роли Южноурал. номадов в урало-казахстанских степях, была независимость населения Южного Урала от кочевников Центр. Казахстана в получении цветного металла. Потребности в нем удовлетворялись иткульскими племенами лесостепного Зауралья. Увеличение внутр. потребностей в цветном металле, а также интересы внеш. торговли у южнозаурал. номадов стимулировали рост пр-ва его на заурал. городищах, расцвет зауральского (иткульского) очага металлургии меди и металлообработки. Носители иткульской культуры стали осн. поставщиками металла кочевникам Южного Урала. В 5—4 вв. до н. э. достигли расцвета контакты номадов урало-казахстанских степей с др. племенами лесостепи Зауралья и Зап. Сибири. Население лесостепи подверглось интенсивному иранскому воздействию, что нашло отражение в погребальном обряде и инвентаре. Последним обстоятельством обусловлены иранские заимствования в угорских яз. и в системе угорского мировоззрения. Усиление контактов с ираноязычными кочевниками степей в кон. 6 — 1-й пол. 5 вв. до н. э. сопровождалось проникновением в заурал.-западносиб. лесостепь отд. их групп, принявших участие в формировании гороховской и саргатской культуры. Иранский суперстрат явился культурообразующим фактором и стабилизатором этнополит. структуры лесостепного населения, занимая господствующее положение в среде населения саргатской и гороховской культур. Во 2-й пол. 5 в. до н. э. во многих регионах степной Евразии вновь произошли значит. изменения в погребальной обрядности и материальной культуре кочевого и полукочевого населения, в урало-казахстанских степях особенно отчетливо фиксируемые на мат-лах Южного Зауралья (при переходе от О. э. к прохоровскому этапу).
