Учительство (до 1917), профес. группа, формировавшаяся в Российской Империи с 18 в. в ходе становления системы общего и профессионального образования. В системе многоступенчатого рос. образования преподават. деят-стью занимались выпускники ун-тов, гимназий, учител. ин-тов и семинарий, епархиальных и духовных уч-щ, высших гор. уч-щ и пед. курсов. Первым уч. заведением для подготовки учителей гор., уездных и начальных уч-щ было Гл. нар. уч-ще, открытое в С.-Петербурге в 1783 (действовало до 1804). По уставу 1828 право быть учителем в низших уч. заведениях предоставлялось всем выдержавшим установл. испытание при гимназии или ун-те. Правовой статус У. был утвержден в 1870-е гг.: безотносительно сословного происхождения учитель был освобожден от телесных наказаний, натур. и воинской повинностей, платы за обучение своих детей в гос. гимназиях. Спец, учреждений для подготовки учителей низших учебных заведений не существовало до 1864 (когда появилась первая учител. семинария для западной окраины, затем и др.). С 1872 создавались учител. ин-ты — закрытые заведения, состоявшие в ведении попечителей учебных округов; при каждом ин-те имелось 1- или 2-классное гор. уч-ще для практич. «упражнений воспитанников в преподавании». Согласно уставу 1893 в ин-ты принимались молодые люди всех званий и состояний, не моложе 16 лет; каждый поступавший обязывался (подпиской) прослужить не менее 6 лет в должности учителя гор. уч-ща по назначению уч. начальства. В ин-тах преподавались Закон Божий, педагогика, рус. и церк.-слав. яз., арифметика, алгебра, геометрия, история, география, естеств. история и физика, черчение и рисование, чистописание, пение и гимнастика; с 1896 стало обязат. обучение ручному труду. На 1 янв. 1899 в стране действовало 9 учител. ин-тов; в нач. 20 в. на Урале — в Вятке, Екатеринбурге, Оренбурге и Уфе. Учител. семинарии и школы — открытые заведения (при нек-рых имелись интернаты для части учащихся); предназначались для подготовки учителей начальных уч-щ из лиц всех сословий правосл. вероисповедания; подразделялись на 3 категории: правительств. (содержались полностью за счет казны); правительств. учител. школы для инородцев; школы, содержавшиеся на средства земств и частных лиц. При учител. семинариях и школах имелись начальные уч-ща, где отрабатывались практич. пед. навыки. В учител. семинарии и школы принимались лица не моложе 16 лет; выпускники получали свидетельства на звание учителя начального уч-ща и на все время служения в этой должности освобождались от всех личных повинностей, при определ. условиях могли быть допущены к экзаменам в ун-т. В учител. семинариях и школах преподавались Закон Божий, основы педагогики, рус. и церк.-слав. яз., арифметика, основы геометрии, землемерие, рус. история, география, основы природоведения, линейное черчение, чистописание, пение, гимнастика, иногда музыка, «инородческие языки», ремесла, основы с.-х. знаний. На 1 янв. 1899 в стране было 63 учител. семинарии и школы; в нач. 20 в. на Урале — 12 рус. и 3 инородч. (в последних обучались ок. 600 чел.), в т. ч. мусульм. уч. заведения в Троицке. (См. также: Духовное образование мусульманское; Учительская семинария.) Кол-во учител. семинарий не удовлетворяло потребностям в пед. кадрах, особенно ощутимой была нехватка учителей на окраинах империи. В то же время У. составляло значительная часть интеллигенции Урала. В 1880 во всех типах учебных заведений Урала работало 2872 учителя, из них 384 — в ср. школе, остальные — в начальной, из них 486 чел.— в Оренбургской губернии. На 1894 в Оренб. губ. было 1019 учителей начальной школы. По данным Всерос. переписи 1897, в регионе насчитывалось 9,5 тыс. чел., занятых уч.-воспитат. деят-стью, в т. ч. 1572 — в Оренб. губ.; из них в Оренбурге — 439, Троицке — 112, Чел.— 65, Златоусте — 43, Верхнеуральске — 22. По данным 1-дневной переписи 1911, в начальных школах урал. губерний числилось св. 19 тыс. учителей, из них в Оренб. губ.— более 2,5 тыс. Ок. 3 тыс. урал. учителей в 1913 работало в сфере ср. и спец. образования (гимназии, прогимназии, техн. и реальные училища). Значит. их часть имела высшее (университетское или институтское) образование; в гимназиях их доля доходила до 70—80%; это были выпускники ун-тов Варшавы, Казани, Москвы, С.-Петербурга, Юрьева (Тарту) и др.; подавляющее большинство составляли мужчины. Так, в Троицкой муж. гимназии в 1900 работали 16 педагогов-мужчин, из к-рых 10 имели дипломы ун-тов и ин-тов. Женщины, составлявшие в системе ср. образования меньшинство, были заняты в жен. уч. заведениях и в сфере преподавания иностр. яз. В силу образоват. ценза и места службы учителя средней школы имели чины (коллежский асессор, надворный советник, статский советник) в соответствии с Табелью о рангах, через каждые 3 года могли рассчитывать на получение след. чина, что влияло на размер жалованья. С сер. 1860-х гг. уч. нагрузка педагогов регламентировалась. За каждый урок сверх установл. нормы полагалось дополнит. вознаграждение. Заработная плата зависела и от выслуги лет, поэтому каждые 5 лет жалованье увеличивалось. Самые опытные и заслуж. педагоги имели право на высшие год. оклады (в 1880-е гг.— до 1500 руб.). К 1911 учителя урал. гимназий получали в ср. 900 руб. в год, что было в 2 раза выше год. оклада квалифицир. рабочего. Право корректировать оплату труда учителей имели попечит. советы, в состав к-рых входили родители учащихся и именитые горожане. Учителям средней школы предоставлялся летний отдых: ежегодно распоряжением министра утверждался график отпусков, части отпускников разрешалось на 2 мес выехать за границу для отдыха или лечения. Весной 1914 такое разрешение получило ок. 40 учителей урал. гимназий. Кроме классных занятий учителя гимназий вели науч., культ.-просвет. и благотворит. деят-сть; участвовали в работе различных об-в, музеев и выставок, метеорологич. станций, съездов естествоиспытателей и археологов; издавали свои труды, публиковали статьи, отзывы и рецензии в министерских, пед. и науч. журналах; выступали на страницах местной прессы. Обычной практикой были выступления на учител. курсах, к-рые организовывались для работников начальной школы с целью повышения их квалификации. В рамках благотворительности учителя средней школы проводили сборы пожертвований и взносов на нужды отд. учебных заведений и меропр.; совм. с учащимися занимались организацией вечеров, концертов, спектаклей, празднеств. В состав пед. коллективов гимназий и прогимназий входили инспектора, к-рым вменялось в обязанность посещать квартиры учащихся и даже проводить обыски, следить за их поведением в свободное от занятий время, держать под контролем чтение книг (эти должностные лица не пользовались симпатией учащихся и мн. учителей). В целом общест. статус учителя средней школы был достаточно высок. Большим авторитетом в Чел. пользовался преподаватель реального уч-ща Н. Л. Нестерович, в Златоусте — преподаватель среднего механико-технического училища Н. Л. Горячев. Д. Татаринов характеризовал типичного педагога средней школы как человека, увер. в себе и своем будущем, хорошо обеспеч. материально, имеющего возможность творчески работать на профес. поприще, идейно тяготеющего к либерально-консервативным ценностям. Значит. хуже было положение У. начальной школы, чрезвычайно разнородного из-за большого диапазона в образоват. уровне и условиях труда в уч. заведениях, относившихся к разным ведомствам, учреждениям, об-вам. Большинство учителей начальной школы составляли выпускники учител. и духовных семинарий и уч-щ (для мужчин), епархиальных уч-щ (для женщин). Духовные уч. заведения доминировали по числ. в структуре ср. спец. образования. Они должны были в первую очередь обеспечивать кадрами церковноприходские школы. Эта система имела замкнутый характер: переход учител. кадров в светские школы был явлением исключит. В типовом епархиальном уч-ще, имевшемся почти в каждом уездном центре, работало 20—22 учителя, из к-рых 6—7 были церковнослужителями, остальные вели «светские» предметы. В Чел. епархиальном женском училище лишь 2 учителя из 21 имели гимназич. образование, 12 чел. сами были выпускниками епархиальных уч-щ. Пед. коллективы уч-щ из-за невысокого образоват. ценза учителей имели репутацию профессионально слабых. Во всех типах школ в пед. составе традиционно выделялись группы «учителей наук» и «учителей искусств» (преподаватели музыки, рисования, танцев, рукоделия); для педагогов 2-й группы достаточным было наличие аттестата об окончании спец. курсов и школ, не существовало служебного статуса и социальных гарантий. На Урале не было крупных специализир. учебных заведений по подготовке учителей этого профиля (лишь с 1914 Екатеринб. художеств.-пром. школа стала готовить учителей рисования). Урал. У. было разнородным по образоват. и социальному облику. По данным переписи 1911, среди учителей лишь 1,1% мужчин и 29,6% женщин имели гимназич. образование, 27% мужчин и 2,4% женщин — спец. пед.; св. половины учителей — более низкий образоват. уровень. По отд. уездам показатели образованности были ниже. Напр., в 1913 в школах Златоустовского уезда лишь 5-я часть учителей имела дипломы педагогов. С началом 1-й мир. войны профес. уровень У. снизился: в школы стали принимать людей без спец. пед. образования. Мат-лы переписи 1911 выявили изменение социального облика У.: по сравнению с 1880 доля дворянства сократилась с 11,7 до 7,1%, духовенства — с 28,7 до 15,7%, доля учителей крест. и мещанского происхождения возросла соответственно с 16,7 до 38,3% и с 11,9 до 20,3%. Т. о., наметилась демократизация кадрового состава, что было типичным для всей страны. Др. закономерным процессом была феминизация: в 1911 учителей мужского пола на Урале было 39% (в 1880 — 69,8%); отчасти это было связано с убежденностью министерских чиновников в том, что женщина-учитель, находясь в стесн. материальных условиях, представляет меньшую социальную опасность. Заработная плата учителей определялась рядом факторов: типом уч. заведения и его местоположением; образованием, стажем, полом, национальностью учителя. В 1880—90-е гг. большинство учителей имело год. жалованье, не превышавшее 360 руб. В чел. гор. начальных уч-щах жалованье зав. в 1905 составляло 460 руб. в год, учителей пения — 120, остальных учителей — 380 руб. По данным переписи 1911, в гор. местности Оренб. уч. округа учитель-мужчина получал в министерской школе 407 руб. год. оклада (женщина — 373), в земской — 476 (392), в ж.-д.— 591 (399); в сел. местности зарплата была ниже, учителя находились в положении «образованных полунищих». Сложным было положение У. заводских школ (во время экон. кризисов часть школ закрывалась и учителя оставались без работы, в действовавших школах выплата заработной платы задерживалась иногда на 2—3 леес) и школ на войсковой терр. (в 1916 учителя каз. школ писали в газ. «Степь», что их положение «хуже положения прислуги, простого чернорабочего»); так, заработная плата в Троицком уезде накануне 1-й мир. войны составляла 10—15 руб. в месяц. (См. также Оренбургское казачье войско: образование и культура.) В годы 1-й мировой войны учителя стали получать прибавку «по случаю дороговизны»: при ежемесячной зарплате 30 руб. она составила 50%, при 50 руб.— 12%. Министерство учредило учителям начальных школ выплату «суточных» денег (5 руб. в месяц). В местной прессе воен. лет опубл. множество писем по поводу бедств. материального положения учителей (к-рым «стыдно в обтрепанной одежде показаться в обществе», «не на что выписать газету, журнал, не на что подписаться в библиотеку» и т. п.). В Оренб. губ. лишь 54% начальных школ имели квартирный фонд для учителей, что диктовало необходимость тратить часть учител. жалованья на аренду жилья. Учителя земских школ Челябинского уезда обращались в земскую управу с прошениями о повышении жалованья, т. к. «ежемесячно уделять до 5 рублей на платеж за квартиру... большой расход». Из зарплаты учителей делались отчисления в пенсионную кассу (2% месячного заработка). Выплата пенсий по болезни и по частичной нетрудоспособности не предусматривалась. В случае преждеврем. смерти учителя его семья могла получить пенсию по представлению министерства и с одобрения императора (так, после смерти учителя Троицкого гор. уч-ща Е. Максимчика, проработавшего в системе просвещения 17 лет, его вдове с 3 детьми была назначена пенсия в 220 руб. в год). Дозвол. формой объединения учителей были об-ва взаимопомощи (выделяли материальную помощь в кризисных ситуациях). Нек-рое содействие учителям оказывали появившиеся в кон. 19 в. об-ва попечения о начальном образовании, к-рые предоставляли ден. ссуды, содержали общежития для детей педагогов, поддерживали семьи погибших на войне учителей (напр., см. Общество попечения о начальном образовании в г. Челябинске). Тяжелое положение У. признавалось и офиц. органами; в «Циркуляре для народных училищ Оренбургской губернии» (1908) отмечалось, что «горе учительское очень сложно, его едва ли можно погасить прибавкой жалованья... Чуть поднявшись над народом, учитель видит, что он далеко еще не барин, что настоящие господа не считают его за своего... Дипломированная интеллигенция относится к учителю с пренебрежением, иногда прямо возмутительным». Учителя церк.-приходских школ Оренб. губ., выбирая в 1908 делегатов на Всерос. съезд представителей об-в взаимопомощи, выдвинули пожелание о «признании в учителе интеллигента и гражданина». Актуальным был вопрос о профес. совершенствовании учителей. В Оренбурге летом 1914 для 138 слушателей читались лекции по истории, географии, пед. психологии, рисованию, выразит. чтению; через год при поддержке губерн. земства были организованы курсы для 200 учителей начальных школ с экскурсией в Екатеринбург. Большинство учителей начальной школы разделяло оппозиционные настроения; нередко молодые педагоги вступали в леворадикальные полит. объединения. В то же время представители сел. У., особенно зрелого возраста, участвовали в деят-сти местных отделов «Союза русского народа». В Оренб. уч. округе после революции 1905—07 за полит. неблагонадежность был уволен 121 учитель. (См. также: Частные учебные заведения; Школьный быт.) После Окт. 1917 новая власть активно приступила к реализации указания В. И. Ленина о превращении У. «в главную армию социалистического просвещения».
