Первая мировая война. За 2 дня до официального объявления войны Германией [19 июля (1 авг.) 1914] в Российской Империи была объявлена всеобщая мобилизация; в этот же день, 17 (30) июля, телегр. сообщение о начале войны с Германией и Австро-Венгрией поступило в Чел. от оренб. губернатора и наказного атамана Оренбургского казачьего войска ген. Н. А. Сухомлинова (см. Сухомлиновы). В Оренбурге, Орске, Чел. и др. городах Оренбургской губернии прошли митинги и патриотич. манифестации; во всех местных газетах был опубл. царский указ о мобилизации и переводе на воен. положение определ. части армии, снятии льготы с казаков, в т. ч. и оренб. В августе— сент. 1914 в Оренб. крае была проведена мобилизация; в действующую армию направлено 8 пехотных полков, 2 арт. дивизиона и 19 отд. команд; ОКВ также выставило 18 конных полков, 47 сотен и 9 арт. батарей. В Челябинской станице 3-го воен. отдела ОКВ был объявлен сбор казаков 2-й и 3-й очередей, предназнач. для комплектования 11, 12, 17 и 18-го каз. полков, 27-й и 28-й особых конных сотен, Отд. каз. дивизиона, 6-й арт. батареи ОКВ. Для обучения мобилизованных в Чел. был развернут ряд запасных частей. Здесь располагалось управление 54-й бригады Гос. ополчения (в составе 270, 567, 569 и 699-й пеших дружин), чел. конвойная команда, 3-я Оренб., 97-я Донская, Амурская и Уссурийская запасные каз. сотни. В 1916 в Чел. были переведены управление 32-й запасной пехотной бригады и 2 полка (109-й и 163-й); в отд. периоды числ. каждого полка превышала 5—6 тыс. чел. В первый год войны в действующую армию из Оренб. губ. было призвано св. 100 тыс. чел.; из Челябинского уезда на фронт ушло почти 20 тыс. чел. Чел. казаки воевали в составе конных и арт. подразделений ОКВ. 17 авг. 1914 первыми в бои вступили казаки Третьего Уфимско-Самарского полка. Мн. казаки участвовали в боях в рядах Одиннадцатого Оренбургского казачьего полка и Семнадцатого Оренбургского казачьего полка, лейб-гвардии Сводно-казачьего полка, особых конных сотен, в составе 49-й первоочередной и развернутой на ее базе 84-й второочередной пехотных див. 24-го арм. корпуса, Оренбургского казачьего дивизиона. Сорок девятая див. (команд.: ген.-л. М. А. Пряслов, Л. Г. Корнилов; ген.-м. К. Г. Некрасов), в состав к-рой входили 193-й Свияжский, 194-й Троицко-Сергиевский пехотные полки, Сто девяносто пятый пехотный Оровайский полк, Сто девяносто шестой пехотный Инсарский полк и 49-я арт. бригада, 20 авг. 1914 участвовала во взятии австрийского г. Галича, в боях в Галиции (см. Галицийское сражение) и на Карпатах; за храбрость 11 офицеров были награждены орд. Св. Георгия 4-й степ., 21 — Георгиевским оружием. Восемьдесят четвертая пехотная див. (команд. ген.-м. А. А. Герцык), сформир. в 1914 в составе 333-го Глазовского, 334-го Ирбитского, 335-го Анапского, 336-го Чел. (см. Триста тридцать шестой пехотный Челябинский полк) пехотных полков и 84-й арт. батареи, сражалась на территории Польши, Литвы; считалась одной из лучших. Мн. казаки отличились в боях П. м. в.— в Восточно-Прусской операции (авг.— сент. 1914), Варшавско-Ивангородской операции (15 сент.— 26 окт. 1914), в ходе Брусиловского прорыва (лето 1916) и др. воен. действий; были отмечены воинскими наградами.
Положение в Оренбургской губернии в период войны. С началом войны мн. пром. предпр. приступили к выпуску военной продукции по государственным заказам. В 1914—15 на Урале производилось ок. 13% отеч. снарядов (5,2 млн шт.); выплавка металла в 1914 составила 53,4 млн пуд, в 1915 — 50,2 млн, в 1916 — 46 млн. Ряд предпр. увеличили за годы войны объемы пр-ва: завод «Столль В. Г. и К°» — в 2,5 раза (за счет заказов Мор. ведомства), Челябкопи — с 132 тыс. До 500 тыс. т угля. Интенсивно развивались предпр., связ. с изготовлением обмундирования и снаряжения для армии, деревообр., кож. производства. В Оренб. губ. были эвакуированы нек-рые предпр. из зап. районов страны (напр., в Миасский завод — напилочный завод из Риги). В Чел. для консолидации усилий в деле обеспечения армии был образован Зауральский военно-промышленный комитет (7 июля 1915). Нарушение в воен. условиях торг.-рыночных связей, системы ж.-д. коммуникаций, нехватка топлива, сырья, рабочей силы сказались на работе ряда предпр.: в Кыштымском горном округе с 1913 по 1916 пр-во сократилось на 33%, в Симском горном округе — на 37%. В с. х-ве сократились посевы и поголовье скота. В целом на Урале к 1916 пр-вом военной продукции было занято 87% заводов, переданных в ведение правительств. К-та по делам металлургической пром-сти. Население Оренб. губ. было вовлечено в активную деят-сть, обусловл. нуждами воен. времени. Были организованы помощь семьям призванных, прием и размещение больных и раненых воинов, развернуты эвакогоспитали и лазареты. Так, в Чел. на средства воен. ведомства содержалось 900 коек, в т. ч. 450 — для инфекционных больных; размещалось 3 эвакогоспиталя: 101-й (рассчит. на 400 солдат и 20 офицеров), 141 и 147-й; в кон. 1914 было открыто еще 10 лазаретов для лечения 700 чел., в т. ч. при гор. больнице (на 40 мест), общест. (40); лазарет Кр. Креста (20), земский (100; см. Земства); Чел. об-ва оказания помощи раненым воинам и др. В 1915 только на средства Всерос. земского Союза помощи больным и раненым воинам в городе содержалось 8 лазаретов (942 койки). В августе 1915, с занятием противником значит. части рос. терр., началось массовое переселение жит. из прифронтовой зоны в центр. и вост. районы. Чел. как крупнейший трансп. узел стал одним из гл. пунктов приема и переправки беженцев на В. страны. В Чел. уезде уже в дек. 1915 насчитывалось св. 22 тыс. беженцев; в мае 1916 их кол-во в городе превысило 6 тыс., в уезде — 30 тыс. чел. В бараках Чел. переселенч. пункта (см. Переселенческие пункты) проживало ок. 1 тыс. чел., получавших горячую пищу через столовую прод. пункта. Деят-сть по призрению беженцев находилась под патронажем К-та вел. княжны Татьяны Николаевны и его местных отделений; организацией помощи беженцам в пути занимались учреждения воен. и переселенч. ведомств. Для координации работы по призрению беженцев были образованы уездный и гор. к-ты во главе с чл. соответствующих управ. Гор. к-т по призрению беженцев, к-рый возглавляли В. А. Семеин (до нояб. 1915), затем И. Е. Фотеев, открыл 2 школы для беженцев — в гор. части и в пригородной слободе (освящена 24 февр. 1916, училось 150 чел.) — и больницу (на 30 мест) в доме Зайцева по ул. Клубной. В Чел. действовали также различные общест. организации, орг. по нац. признаку: Литовское об-во помощи беженцам (учрежд. 30 нояб. 1915), Латышский (12 нояб. 1915), Рус., Польский и Еврейский к-ты помощи беженцам. Они устраивали благотворит. акции, собирали средства для оказания действ. помощи. Еврейский к-т создал бюро по трудоустройству беженцев (при синагоге), артель ломовых извозчиков (10 лошадей), приют для детей шк. возраста; организовал подвоз питания на вокзал ко времени прибытия очередной партии беженцев и пр. По неполн. данным, на май 1917 в Чел. уезде были размещены 21 860 беженцев. На территории Оренб. губ. прибывали также военнопленные. В янв. 1916 в Чел. размещались 565 пленных; в уезде на с.-х. работах использовался труд 327 чел., на лесозаготовках — 321, на кам.-уг. копях пос. Тугайкульского — 167. Нехватка рабочих рук привела к использованию военнопленных на предпр. (234 чел.— на муком. мельницах Чел., 780 — на ж.-д. работах в черте уезда). Военнопленные не могли восполнить недостаток рабочей силы, т. к. кол-во их на территории губернии было ограничено (не более 10 тыс. одноврем.), производительность труда — невысокой. Несмотря на дефицит рабочих рук, в 1-й год войны не отмечалось существ. ухудшения материального положения семей призванных солдат и казаков благодаря хорошему урожаю 1914 и прекращению торговли крепкими напитками. Введение «сухого закона» во время войны благоприятно сказалось на жизни и нравах населения: сократилась преступность (в 1915 среди каз. населения — на 38,2%); заметен был рост материального благосостояния, особенно в семьях, в к-рых ранее злоупотребляли спиртными напитками. По документ. свидетельствам, «сбережения вследствие прекращения пьянства» способствовали тому, что казаки и крестьяне стали больше тратить средств на приобретение инвентаря, скота и др. хоз. нужды. В то же время нередки были случаи употребления гл. обр. денатурир. спирта, браги и др. («кислушки», «савраски», «ханжи»), часто со смерт. исходом. По сообщению газ. «Казачья мысль» от 13 (26) авг. 1917, в пос. Каракульском Челябинского уезда с прекращением винной продажи в теч. года была «тишь и гладь», а потом началось «бузоварение»; доходы «бузоваров» в базарные дни достигали 100 руб. Укреплению каз. и крест. х-в не способствовали проводившиеся прав-вом меры по регулированию потребления, реквизиции и др. формы принудит. отчуждения имущества и продовольствия. Для нужд оборонных предпр. у населения изымались цветные металлы, в особенности остродефицитный алюминий, картонные и латунные гильзы, холодное оружие. В Чел. работала спец. реквизиционная комиссия, собиравшая и отправлявшая на фронт одежду, обувь, медикаменты, предметы личного обихода. Комиссия немало сделала для улучшения снабжения солдат теплыми вещами и одеждой, особенно во время острой нехватки на фронте обмундирования и снаряжения. Па нужды рус. армии были направлены ден. средства, собранные в ходе проведения подписной кампании на «Заем Свободы» (1917). В связи с инфляцией и подорожанием осн. видов продовольствия циркуляром МВД (от 31 июля 1914) было предписано губернаторам вводить фиксир. таксы на продовольствие, что привело к исчезновению с потребит. рынка дешевых продуктов и развитию спекуляции. Законом от 17 февр. 1915 местным властям было предоставлено право запрещения вывоза отд. видов продовольствия, установления предельного уровня цен при их закупках для нужд армии и реквизиции хлеба по фиксир. расценкам, к-рые оказались значит. ниже рыночных. В кон. 1916 предельно осложнилась работа транспорта, на ст. Чел. скопилось более 1,5 тыс. вагонов с мукой для населения горнозаводской зоны. 1 янв. 1916 в Чел. был создан союз кредитных и ссудосберегат. т-в, занявшийся поставкой в армию пшеницы и овса; через его отделения осуществлялась также поставка производителям с.-х. техники и инвентаря (при условии сдачи хлеба по твердым ценам).
Продовольственное положение. Война вызвала рост цен на продукты первой необходимости, что привело к обнищанию значит. части населения губернии, включая и каз-во. В 1915—16 в помощи нуждалось ок. 40% х-в, принадлежавших семьям фронтовиков, в Верхнеуральском и Троицком уездах — соответственно 65 и 50%. В условиях растущей стоимости жизни казенное пособие, предназнач. престарелым родителям и женам призванных, не компенсировало отсутствия кормильца. В Оренб. губ., традиционно производившей и экспортировавшей хлеб и др. виды с.-х. продукции, в предвоен. годы при норм. урожае цены на хлеб колебались незначит. (в зависимости от спроса и предложения), устанавливались в первые осенние месяцы с дальнейшим естеств. повышением: на наиб. ходовые продукты (просо и рус. пшеницу) — на 8,6—8,7%, на др. сорта пшеницы и рожь — на 2,5—4,6% (данные 1906—10, 1912—14). Осенью 1914 исходные цены на пшеницу были на 15% ниже средненорм. за 8-летие, в февр. 1915 повысились на 6% (по сравнению с довоен. осенними). В августе— окт. 1915 произошло повышение против нормы на 5,5%, в нояб.— на 40% против нормы и на 30% против своего осеннего уровня, к янв. 1916 — на 56,7%. Через год после начала войны цены на все товары первой необходимости возросли на 25—30%; рост цен на них продолжался и в 1916—17. Данные «Сельскохозяйственных обзоров за 1915—1916 гг.» (Оренбург, 1917) представлены в табл. В условиях воен. времени на повышение цен влияли переход к нерыночным методам распределения, непродум. методика установления твердых цен, нарушение норм. работы жел. дорог, спекуляция в целях личной наживы и др. Рук. Оренб. края уделяли особое внимание борьбе с дороговизной. В Оренбурге с началом войны была образована прод. комиссия при гор. управе под председательством гор. головы и с участием чл. управы, гласных думы из торг.-пром. класса, торговцев, полицмейстера, представителей ОКВ. Уже 4 (17) авг. 1914 комиссия утвердила цены на предметы первой необходимости: на хлеб белый 1-го сорта — 4 коп. за фунт, на хлеб ржаной — 2,5, на мясо — 16. Были также установлены твердые цены на муку, пшено, масло, молоко, яйца, картофель, сахар, чай, керосин и дрова. В нач. 1915 по требованию местной администрации в комиссию были включены гласные думы, представители от кооперативов и губерн. земства из числа не заинтерес. в торговле лиц, что позволило временно сдержать рост цен. В Чел. спец. совещание, посв. проблемам борьбы с дороговизной, провел 3 марта 1915 Сухомлинов, затем сменивший его на посту оренб. губ. М. С. Тюлин (20 нояб. 1915). В 1915 в губернии действовал не рыночный, а адм. порядок ценообразования. Вслед за Особым совещанием при Мин-ве земледелия (центр. прод. орган) были созданы аналогичные совещания в губерниях страны. В Чел. Особое совещание было образовано по указанию оренб. губернатора (13 янв. 1915) из чл. земской управы, представителей кассы мелкого кредита и кооперации. Совещание сформировало в городе к-т по снабжению населения предметами первой необходимости и нормировочные комиссии в уезде. В работе комиссии по прод. вопросам принимали участие предс. уездной земской управы Ф. П. Владимирцев, чл. управы И. Г. Медведев, представители правления земских касс В. В. Биринцев, В. Ф. Хмелиник, предс. правления Чел. союза кредитных ссудо-сберегат. т-в К. Ф. Дудин, зав. оценочно-статистич. отделением управы П. Н. Дорохов. К-том, куда вошли представители уездной управы, кассы мелкого кредита, 2 гласных гор. думы, представитель гор. прод. комиссии, предс. уездного земского собр., зав. оценочно-статистич. отделом земской управы, были разработаны нормы потребления из расчета на 1 чел. в год: сахара — 22 фунт, чая — 1, крупы — 3,3, масла постного — 12, масла коровьего — 12, керосина — 11, мыла — 5; мяса — 1 пуд, рыбы — 0,5; 3 пачки спичек, 1 саж дров; цены на эти товары не должны были превышать 10% их себестоимости; в случае отказа отпускать товары по установл. ценам комитет мог ходатайствовать о реквизиции. Прод. нормировочные комиссии в городах занимались таксировкой цен на продукты первой необходимости, определяли необходимое для населения кол-во этих продуктов и источники их получения, что привело к «громадному несоответствию цен городских и уездных». Отмечались случаи, когда сахар, соль и др. продукты при остром их недостатке отправлялись из города в уезды, где продавались по произвольным и значит. завыш. ценам. Комиссии испытывали затруднения с определением себестоимости муки, печеного хлеба, мяса. Отсутствовала и точная статистика наличия запасов, ввоза и вывоза предметов и продуктов первой необходимости. Торговцы в уездах нарушали установл. таксы, взвинчивали цены. Одной из мер по борьбе с дороговизной стало создание 15 окт. 1916 Чел. Союза потребительских кооперативов, объединившего 33 кооператива. Через 2 мес союз охватывал 93 кооператива, в т. ч. вышедшие из Сиб. союза. Новые чл. рассчитывали получить посредством Чел. союза необходимые товары и продовольствие быстрее, т. к. под его началом налаживалось собств. пр-во дефицитных товаров. В нояб. 1916 Чел. прод. к-том было закуплено и складировано 200 вагонов муки, 5217 вагонов дров, 4000 пуд картофеля; выписано из Японии 10 вагонов тростникового сахара, рис и спички; через кооперативы Приурал. союза маслодельч. артелей сделан запас масла, сыра и брынзы, достаточный для снабжения населения города в теч. полугода. Фактором сдерживания цен являлась конкуренция. Так, купцы, торговавшие в ст-це Нижнеувельской, в 1915 подняли цены на соль с 60 коп. до 1 руб. 60 коп. за пуд, затем снизили до 1 руб. 12 коп., после того как каз. кредитное товарищество стало продавать соль по 1 руб. 22 коп. Товары, на к-рые устанавливалась такса, исчезали с прилавков. В связи с дороговизной и отсутствием предметов первой необходимости в губернии стали возникать кооп. потребительские общества. В 1916 нормировочный порядок ценообразования был распространен на войсковую терр. Войсковое хоз. правление приняло решение создать нормировочные комиссии в каждой станице под председательством «желательно священника или интеллигента», а при отсутствии таковых — станичного атамана; правом решающего голоса наделялись также местный станичный учитель, фельдшер, выборные от станичного об-ва (включая проживавших в станице разночинцев). В обсуждении цен с правом совещат. голоса могли участвовать «интеллигентные лица, проживающие в станицах врачи, судебные следователи, земские начальники, городские судьи и другие лица из числа уважаемых, а также местные торговцы от каждого рода торговли и все, чье участие будет признано полезным». В обязанности предс. комиссии входили сбор сведений и проведение совещаний комиссии, на к-рых обсуждались цены и причины их изменения. Цены на определ. продукты, установл. нормировочными комиссиями отдельно для каждого насел. пункта, после утверждения губернатором становились обязат. для продавцов и потребителей; пересматривались при выявлении новых обстоятельств (не реже 1 раза в месяц). В перечень продуктов, цены на к-рые подлежали регулированию, в 1916 входили хлеб (печеный белый, полубелый, простой из сеянки ржаной, булка франц. весом 5/8 фунт), мука пшеничная и ржаная, отруби, пшено толченое и нетолченое, мясо (включая баранину), сало (говяжье топленое, баранье топленое, свиное нутряное, кусковое соленое), масло (коровье, конопляное, подсолнечное), овощи (капуста, картофель, лук), крупа гречневая, яйца, молоко, соль, чай низшего сорта, сахар, керосин, спички, угли (смолевые и березовые), мыло ядровое 1-го сорта, сено (ковыльное и луговое), топливо (местный кизяк). В 1916 был запрещен вывоз из Оренб. губ. мяса (за исключением поставок для нужд армии); весной в ходе реквизиций на каждых 3 чл. семьи оставляли 1 молочную корову, остальных забирали (по цене 4 руб. 80 коп.— 6 руб. 50 коп. за пуд живого веса). 1 (14) июля 1916 в Оренбурге, а позднее и в др. городах губернии, была введена карточная система распределения сахара, муки, отрубей, дров. В борьбе с дороговизной хлебных продуктов прав-во усиливало гос. регулирование пр-ва с.-х. продуктов, вводило продразверстку, а в марте 1917 — хлебную монополию. В результате ситуация обострилась настолько, что в авг. 1917 из-за недостатка продовольствия в Оренбурге возникла реальная угроза голодного бунта. Население каз. станиц испытывало те же трудности, что и население гражд. терр. губернии. В ОКВ насчитывалось 24208 (в т. ч. 19911 каз.) семей мобилиз. казаков и разночинцев, имевших право на гос. пособие. Уже 5 авг. 1914 Войсковое хоз. правление ОКВ при участии представителей оренб. контрольной и казенной палат установили норму (стоимость) прод. пайка для взрослых чл. семейств мобилиз. казаков и разночинцев, проживавших на войсковой терр.: по Оренбургу — 3,17 руб. (по уезду — 2,76), по Чел.— 2,65 (2,46), по Орску — 3,00 (2,85), по Троицку — 2,77 (2,89), по Верхнеуральску — 3,04 (2,89). За годы войны стоимость прод. пайка возросла почти в 3 раза; так, по Верхнеурал. уезду в июле — сент. 1917 она составила уже 8,42 руб. Первонач. войсковое начальство определило след. меры помощи семьям мобилизованных: развитие хоз. самодеятельности казаков; объединение ослабл. х-в с х-вами, обеспеч. рабочей силой; оказание натур. помощи войском, поселковыми об-вами, кооперативами и местными попечит. к-тами (в состав к-рых входили местные священники или муллы, атаманы поселков, представители кооперативов и потребит. об-в). Натур. помощь оказывалась во время посевных и уборочных работ, выражалась в выдаче семенного зерна, с.-х. техники в бесплатное пользование (семьям, в к-рых не было фронтовиков — с условием оказания помощи х-вам мобилизованных). Войсковое хоз. правление исходило из расчета, что помощь в проведении с.-х. работ потребуется 20% семей призванных, а расходы на уборку 1 дес хлеба составят 12 руб. 50 коп. Войскового капитала для финансирования этих работ не хватало (из войскового и пожарного капиталов выделили 76 тыс. руб.), поэтому Войсковое хоз. правление обратилось в К-т вел. кн. Елизаветы Федоровны с просьбой о выделении 35 тыс. руб. Осн. часть финанс. средств выделили атаманы отделов. Из 8354 семей, нуждавшихся в помощи по посеву, обработке и уборке хлеба и трав, помощь получили 7492 (89,9%); 3837 семьям оказали помощь родственники, 2765 семьям помогли попечительства, кредитные т-ва и артели. От отд. лиц и различных местных об-в поступило ок. 11 тыс. руб. ден. пожертвований, 16 тыс. пуд хлебных семян для посева. Принятые меры позволили избежать значит. сокращения посевных площадей в ОКВ. Так, по сравнению с 1914 недосев озимых осенью 1915 в х-вах мобилизованных составил 9,5%, в семьях др. казаков — 6,7%, в семьях иногородних — 25%. В янв. 1917 был установлен месячный прод. паек для семей призванных на фронт челябинцев (в размере 4 руб. 60 коп. на 1 чел.). Для обеспечения семей фронтовиков продовольствием было открыто 4 лавки, в к-рых ячневая крупа продавалась по 2 руб. за 1 пуд, гречневая — по 3 руб. 60 коп., пшено — по 2 руб. 40 коп., сахар — по 19—23 коп. за 1 фунт, сельдь — по 18—23 коп. за 1 шт. Устанавливались и фиксир. цены на топливо: уголь — по 27—30 коп. за 1 пуд, дрова — по 30 руб. за 12 пог. саж. Эти меры позволили в нек-рой степ. сдерживать рост цен на осн. виды продовольствия и товары повседневного спроса. Горожане повсеместно организовывали потребит. кооперативы. В конце войны на все без исключения продукты повседневного спроса установилась неимоверно высокая цена. С рынка исчезли не только привозные товары, но и те, к-рые производились на местах, а также таксируемые предметы первой необходимости; даже при наличии карточек нельзя было получить необходимые продукты.
Социально-политическая обстановка в Оренбургской губернии. События первого года войны показали, что в Оренб. губ., как и во многих регионах России, население было настроено патриотично, проявляло готовность пойти на жертвы, необходимые для защиты Отечества. Первонач. реакция населения Оренбургской губернии проявилась в манифестациях, сборе материальных и ден. средств. В начале военных действий прошла массовая запись в добровольцы мужчин, годных для воен. службы; остальное население организовывалось в к-ты и попечительства для оказания помощи семьям ушедших на фронт казаков. Сел. население проводило сборы-самообложения на эти нужды, помогало семьям призванных казаков в уборке хлеба, принимало активное участие в обсуждении воен. событий. В сравнительно небольшом по числ. населения Чел. пожертвования на оборудование лазаретов, помощь семьям призванных, Красный. Крест превысили 50 тыс. руб. Мусульмане Челябинского уезда собрали 15 тыс. руб., отправили на передовые позиции 40 юрт. В отчетах 1915, направл. в Департ. полиции МВД, об оренб. казаках и крестьянах сообщалось, что «настроение вполне спокойное благодаря их зажиточности, обеспеченности землею, а также хорошим заработкам. Отсутствие крупных фабричных центров, разлагающе действующих на крестьянское население, серьезность созданного войной положения... уменьшение вредных элементов в смысле политического воздействия создали в массе крестьянского населения политическую благонамеренность. Несмотря на всю тяготу и продолжительность войны, в силу которой население лишилось рабочих рук, переживаемый продовольственный кризис и дороговизну, отношение крестьянского населения к войне вполне лояльное; никаких открытых проявлений недовольства войной не было, и периодические призывы на военную службу происходят без всяких осложнений. Однако в народе не замечается уже прежнего патриотического подъема и уверенности в победе. Такое отношение подтверждается и данными военной цензуры. Обращают на себя внимание циркулирующие в сельском народе, несмотря на отсутствие сведений в печати, слухи о скором окончании войны, которые воспринимались с явным удовольствием». Во время войны проявлений деят-сти рев. орг-ций в губернии было немн.: сказывалось то, что большинство активистов рев. движения было призвано в действующую армию. Подпольную деят-сть значит. ослабили жандармское управление и полиция, к-рые в воен. время работали в особом режиме. В то же время война обострила мн. экон., социально-полит. проблемы, вызвав нек-рый рост забастовочного движения среди рабочих, выдвигавших преим. экон. требования. Население губернии возлагало большие надежды на Государственную думу, работавшую над решением вопроса прод. обеспечения гор. населения. Казаки рассчитывали при содействии Гос. думы ввести на войсковой терр. земство, к-рое могло улучшить их жизнь. К концу войны отмечалось снижение патриотич. настроя мусульм. населения, среди к-рого велико было влияние мулл, сочувствовавших единоверцам в рядах противника и недовольных налож. на мусульм. духовенство ограничениями. Представители мусульм. духовенства стремились к расширению своих прав; добивались введения нек-рых науч. предметов в конфессион. школах (медресе, мектебах) и предоставления законоучителям прав в правительств. школах. Тат. население губернии пыталось получить права на приобретение движимого имущества в Туркестанском крае, открыть там мектеб с тат. учителями и организовать для просвещения тат. части его жит. просветит. об-ва. Мусульм. население, недовольное законом от 3 (16) июля 1907, к-рый ограничивал его избират. права, лишал возможности иметь значит. представительство в Гос. думе, возлагало надежды на земские органы самоуправления; вместе с тем благожелательно относилось к организации особого совещат. бюро при мусульм. фракции Гос. думы. Оренб. мусульм. об-во дало указание своему представителю в бюро действовать в нац., регион. и полит. вопросах по программе «Союза Ислама». Императорский указ о привлечении инородцев к работам в тылу армии вызвал негодование среди нерус. населения Оренбургской губернии и соседней Тургайской обл. Возникновению беспорядков среди казахского населения способствовали его обособленность и малограмотность, недоверие к волостным старшинам и уездным исправникам, допускавшим злоупотребления при составлении призывных списков, одноврем. и спешная мобилизация 25 возрастов. Недовольство населения прод. положением в Оренб. губ. постоянно угрожало беспорядками. В отчете Оренб. жандармского управления «О современном настроении населения Оренбургской губернии и Тургайской области» дир. Департ. полиции от 18 окт. 1916 говорилось о том, что наиб. острую форму к осени 1916 принял прод. вопрос, затрагивающий все слои населения. Причины прод. кризиса население видело в политике прав-ва, затянувшейся войне. Недовольство вылилось в разгромы магазинов и лавок: в Оренбурге — 2 (15) мая 1915, в Чел.— в окт. 1915 г., в пос. Крутоярском Троицкого уезда — 7 (20) авг. 1916, на Айдырлинских приисках Орского уезда — 11 (24) июля. Осн. участницами этих событий были женщины, на плечи к-рых легла тяжесть работы в тылу (см. Бабьи бунты). Волнения среди женщин на губерн. и войсковой терр., а также отказ казаков запасных сотен участвовать в их пресечении свидетельствовали о необходимости перемен в жизни общины, а также освобождения казаков от несения полицейской службы. В результате мобилизации служилого состава и затянувшейся мир. войны в станицах сложилась напряж. обстановка. События Февр. 1917, отречение царя от престола (см. Николай II) положили начало новому этапу социально-экон. жизни края. (См. также: Мешочничество; Южный Урал в 1917—18.)
